© Рихард Вагнер. Фотография Пьера Пети. 1861 год Wikimedia Commons
Великие композиторы в зале Дворянского собрания
Пожалуй, ни один композитор за всю историю музыки не вызвал столько жарких споров, как Рихард Вагнер. Со второй половины XIX столетия любой разговор о музыке начинался с выяснения позиций собеседников: выступают они за или против Вагнера и его эстетических воззрений. Вагнеровские идеи синтеза искусств вышли далеко за пределы концертных залов и оперных театров, вдохновляя писателей и поэтов, философов и художников. Тем удивительнее осознавать, что в Петербург сам Вагнер, как и многие зарубежные гастролеры, ехал в первую очередь за высокими гонорарами. И даже помышлял остаться здесь навсегда!
Рихард Вагнер. Фотография Пьера Пети. 1861 год © Wikimedia Commons
Февраль 1863 года. В Петербург на поезде едет Рихард Вагнер. Где-то рядом в вагоне – агенты Третьего отделения. Вагнер – давний знакомый анархиста Бакунина, он участвовал в дрезденском восстании 1849 года. Теперь композитор вроде бы остепенился, но в России следят за каждым его шагом.
За агентов охранки Вагнер поначалу принимает и странных людей в меховых шапках, которые подсаживаются в поезд незадолго до прибытия в Петербург и пристально рассматривают композитора. Позднее окажется, что это музыканты императорского оркестра отправились навстречу, чтобы первыми увидеть своего кумира.
Более терпеливые ждут Вагнера в зале Дворянского собрания. Впервые он выйдет на эту сцену 19 февраля и сразу же шокирует публику.
Поклонившись, Вагнер встанет к слушателям спиной – неслыханная дерзость! В те времена дирижеры могли видеть музыкантов лишь на репетициях, а на концерте маэстро был вынужден стоять лицом к публике. Вагнеру простят нарушение этикета. И вскоре его примеру последую другие дирижеры.
«Музыка будущего». Карикатура на Рихарда Вагнера из журнала Vanity Fair © Victoria and Albert Museum
На первом концерте Вагнер исполняет Третью симфонию Бетховена и представляет собственную музыку: фрагменты из опер «Летучий голландец», «Лоэнгрин» и «Тангейзер». На бис оркестр под его управлением играет российский гимн «Боже, царя храни». О невероятном успехе рапортуют не только петербургская, но и немецкая пресса.
Рихард Вагнер является героем дня. В России его называют уже вторым Бетховеном.
Новая Берлинская музыкальная газета
В Петербурге Вагнера действительно буквально носят на руках. Вместо запланированных трех программ он дает шесть концертов. В гостиной Великой княгини Елены Павловны Вагнер читает либретто еще неоконченной тетралогии «Кольцо Нибелунгов». Фрагменты из незавершенных опер он исполняет и в Дворянском собрании. Именно в России впервые прозвучит знаменитый «Полет Валькирий».
Публика раскалывается пополам. На одних музыка Вагнера оказывает гипнотическое действие, другие заявляют, что это вовсе не музыка! Споры перерастут в настоящие баталии и продолжатся долгие годы. Вагнерианцы отказывают противникам композитора от дома. Антивагнерианцы называют композитора шарлатаном, и обвиняют в том, что он разрушает искусство, но они в меньшинстве!
Триумф, пережитый Рихардом Вагнером в Петербурге, а затем и в Москве, для самого композитора был очень важен. В Россию он приезжает после серии провалов в Европе – его оперы, которыми спустя всего несколько лет будут восхищаться тысячи слушателей, принимают более чем холодно. В марте 1863 в письме к знакомой Вагнер признается:
Если ничего не выйдет, я поселюсь здесь, в Петербурге, где мне очень нравится.
Но случится по-другому. Ровно через год, весной 1864-го, на престол в Мюнхене взойдет молодой король Людвиг Второй, Баварский – один из самых горячих и, несомненно, самый влиятельный из поклонников композитора. Вагнер получит безграничные возможности для проведения своей оперной реформы: в его распоряжении окажутся лучшие исполнители, а затем и целый театр в Байройте. Едва ли в Петербурге его ждала подобная судьба!
Людвиг II Баварский в цветке эдельвейса. Открытка © Wikimedia Commons
13 февраля 1883 года Вагнер умирает от сердечного приступа в Венеции, но бум «вагнерианства» в России не стихает. Его трудами по эстетике зачитывались русские символисты, его оперы одна за другой ставились в обеих российских столицах. Первая мировая война прервет торжественное шествие вагнеровской музыки по России. Но ненадолго.
Раненые солдаты в зале Дворянского собрания, будущей Филармонии. 1915 год © Центральный государственный архив кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга
12 июня 1921 года в бывшем зале Дворянского собрания открылась первая в стране филармония. А уже 22 июня здесь дают монографическую программу Вагнера. В первое десятилетие в Большом зале постоянно звучат фрагменты и даже отдельные акты из «Тристана и Изольды», «Валькирии», «Лоэнгрина», «Парсифаля». В начале 1930-х здесь несколько раз проходит в концертном исполнении опера «Моряк-скиталец» («Летучий голландец»).
Выступление наркома просвещения Анатолия Луначарского с докладом в зале Филармонии. 1926 год © Wikimedia Commons
Бунтарский дух, невероятную мощь вагнеровских партитур ставят на службу новой власти. «Вагнер шел не от революции к искусству, а от искусства к революции. И это хорошо. Это значило, что он шел к революции из внутренних потребностей своего дарования», - пояснял нарком просвещения Анатолий Луначарский.
Программка Петроградской филармонии, 17 июня 1921 года.
Внизу приписано от руки: «Вначале исполняли Интернационал» © Архив Санкт-Петербургской Академической филармонии им. Д. Д. Шостаковича
В идеологических целях творчество Рихарда Вагнера используют и позднее. С конца 30-х годов под его музыку проходят мероприятия нацистов, Адольф Гитлер называет его любимым композитором, и Вагнер становится одним из символов Третьего Рейха. В послевоенные годы этот посмертный факт в биографии музыканта простят не сразу. Оперы Вагнера сходят с афиш советских театров.
Но, что интересно, в филармонии его музыку продолжают играть! Даже во время войны, в эвакуации в Новосибирске ленинградский филармонический оркестр под управлением Евгения Мравинского исполняет увертюры к «Риенци» и «Тангейзеру». Наперекор идеологическим установкам Вагнер будет звучать в филармонии и в первые послевоенные годы, и, разумеется, позднее, доказывая, что армия «вагнерианцев» с 19 века почти не поредела.